Компания «Роснефть» открыла новое месторождение в Карском море, успешно завершив бурение самой северной скважины в мире. Об особенностях нового месторождения, сотрудничестве с американской компанией Exxon Mobile, возможной помощи государства в условиях санкций и перспективах создания нефтесервисной монополии президент «Роснефти» Игорь Сечин рассказал в интервью ИТАР-ТАСС, находясь на борту исследовательского судна «Академик Трёшников» в Карском море.

— Игорь Иванович, «Роснефть» открыла новое месторождение сверхлегкой нефти в Карском море на 74-й широте, где никто в мире еще успешно не бурил. Вы говорили о том, что компания «Роснефть» инвестирует только в первые 20 лет порядка $400 млрд в развитие шельфовых проектов. А вот в среднесрочной перспективе инвестиции, например, в Карское море можете назвать?

— Ну, вряд ли это кто-то вообще может сейчас сказать. На этом этапе нам надо завершить геологоразведку, мы на сегодня, знаете, завершили программу работ только по первой скважине, и, слава богу, работа проведена успешно и открыто новое месторождение, но, как я уже информировал, в Карском море не меньше 34 нефтегазоносных структур, по всем по ним должна быть проведена соответствующая работа. После этого потребуется определить модель разработки месторождения, найти создателя инфраструктуры, логистики, поэтому сейчас тяжело сказать.

— Если из-за введения в отношении компании и страны в целом отраслевых санкций вашим иностранным партнерам придется уйти, они будут иметь опцион на возвращение? Это как-то прописано в соглашениях?

— Во-первых, никто не готовился к санкциям. Вообще, в форс-мажоре санкции не прописаны. Хотя мы, конечно, уже изучаем этот вопрос вместе с партнерами. Следуем из того, что нам бы хотелось продолжать работать с нашими партнерами. Подчеркиваю, что мы будем выполнять все взятые на себя контрактные обязательства.

В последнее время появляются спекуляции по поводу того, что мы пригласим новых партнеров в эти проекты. Мы не рассматриваем такую возможность, мы предпочитаем работать стабильно, учитывая интересы наших партнеров по проектам.

Сложно сказать сейчас, в какую форму перейдет это сотрудничество, потому что санкции, по большому счету, не прописаны детально и зависят от интерпретации этих санкций третьими сторонами.

В этой связи мы проводим консультацию и с юристами, и с участниками проектов, и адекватную форму мы найдем — такую, которая не нанесет ущерба интересам. Но если, в конце концов, кто-нибудь захочет выйти или не сможет продолжать, то он будет иметь опцион на возврат.

— Ведутся ли переговоры по вхождению в шельфовые проекты с азиатскими партнерами?

— Мы вообще ведем переговоры со всеми партнерами: с американскими, с которыми у нас есть проекты на шельфе, с китайскими — у них есть наши предложения, с японскими, индийскими партнерами. Работаем со всеми.

В Карском море не меньше 34-х нефтегазоносных структур, по всем по ним должна быть проведена соответствующая работа

— Сегодня как никогда становится актуальной тема развития нефтесервисных услуг. В 2012 году, будучи вице-премьером, вы инициировали создание крупной нефтесервисной компании, которая могла бы конкурировать с такими гигантами, как Halliburton и Schlumberger. Сегодня звучат предложения создать такую компанию на базе «Росгеологии». Вы поддерживаете эти инициативы?

— Я думаю что прогноз был правильный — надо было, конечно, делать собственный национальный сервис. Он есть в настоящее время, но возможности его ограничены.

Да, я знаю о предложении создать нефтесервисную компанию на базе «Росгеологии». Но для этого нужно решить несколько вопросов: кто заплатит за модернизацию — а это до 40 млрд руб., кто будет размещать заказы.

Компании будут бурить сами, они будут это делать более эффективно, в те сроки, которые им необходимы. А если нас обяжут размещать заказы, то это вообще далеко от рынка. Мы создадим нового монополиста.

Честно говоря, я не уверен, что консолидация на базе «Росгеологии» поможет решить этот вопрос. В данном случае я думаю, что опираться надо на возможности компании. Хотя неплохо иметь специализированную сервисную компанию, но это потребует много времени. Закупки буровых станков, закупка другого оборудования… Это будет непросто.

— Приобретение «Роснефтью» нефтесервисных активов хеджирует риски отраслевых санкций?

— Здесь дело вообще не в санкциях; дело в том, что есть дефицит услуг на рынке. Мы восполняем, наращиваем свои мощности.

Мы будем выполнять все взятые на себя контрактные обязательства

— Вы ожидаете, что по North Atlantic Drilling сделка по-прежнему будет закрыта до конца года? Вам же нужно получить определенные разрешения…

— Мы не испытываем тревоги по закрытию сделки. Там прежде всего речь идет об обмене активов.

— Новые проекты требуют колоссальных затрат. Как известно, компания «Роснефть» обращалась в правительство с просьбой о выделении 1,5 трлн руб. Я так понимаю, что это будет либо облигационный заем, либо кредит. И, в принципе, ФНБ может даже заработать на предоставлении финансов «Роснефти». Не могли бы вы рассказать о каких-нибудь тонкостях предложения — что это все-таки будет и на каких условиях?

— Мы реагируем на сложившуюся финансовую ситуацию в связи с санкциями, прогнозируем создание дефицита денежных средств в целом в отрасли, и поэтому с учетом большой инвестпрограммы, которую реализует наша компания, и обратились в правительство с просьбой предоставить заем.

Это действительно заем, это не докапитализация компании, не ссуда; это нормальный заем, который по сути облегчает реализацию новых проектов компании — особенно связанных с Восточной Сибирью и Дальним Востоком. В том числе идет речь и о ВНХК, инвестиции в который оцениваются в 1 трлн руб.

Надо отметить, что это заем с коммерческими характеристиками. Сейчас, наверное, неправильно называть какие-то точные цифры, потому что идет обсуждение условий, но это точно будет эффективнее с точки зрения размещения, чем размещение за рубежом. Понятно, что организация в полном объеме инвестпрограммы компании позволит создать дополнительный мультипликативный эффект в экономике и в бюджете.

Неплохо иметь специализированную сервисную компанию, но это потребует много времени

— Он пока не оценивался?

— Я думаю, что если мы на 3-3,5 умножим наши инвестиции в развитие Восточной Сибири и Дальнего Востока, это будет правильно.

Хочу отметить, что наше обращение в правительство не связано с текущим финансовым состоянием компании. Мы в рамках графика ведем работу с нашими кредиторами, и погашение идет по плану. По итогам только текущего года, я думаю, мы получим прогнозную прибыль не менее 400 млрд руб.

Подчеркиваю, что наше обращение в правительство не связано с потребностью компании в финансовых средствах для погашения долгов. Компания является крупнейшим налогоплательщиком в стране с точки зрения нашего вклада в доходную часть бюджета. Мне кажется, что мы заслуживаем серьезной поддержки в нашей стране.

— Когда вы ожидаете ответа от правительства?

— Мы будем терпеливо ждать.

— Помимо шельфа, другим перспективным и важным направлением для «Роснефти» является добыча газа. Минэнерго подготовило и направило в правительство предложение по вопросу доступа независимых производителей газа в газопровод «Сила Сибири». Вы на сегодняшний момент уже ознакомились с ними?

— Мы поддерживаем принципиальные решения, тем более что изначально президент страны говорил о том, что приоритет — за развитием наших восточных регионов. Независимые производители, конечно, должны получить доступ в газотранспортную систему «Сила Сибири». «Газпром» и Министерство энергетики подтвердили, что доступ в газотранспортную систему будет. Сейчас изучаются детали, обсуждаются возможные объемы транспортной загрузки мощностей «Сила Сибири», идет рабочий процесс.

— Сколько «Роснефть» к 2020 году может поставить газа в «Силу Сибири»?

— Это будет зависеть от реализации нашей инвестпрограммы. Но уже действующая инфраструктура, я думаю, позволит к двадцатому году поставить не меньше 20 млрд кубометров газа. Даже от 20 до 30 млрд кубометров.

Наше обращение в правительство не связано с потребностью компании в финансовых средствах для погашения долгов

— Есть ли какие-то договоренности по сахалинским проектам и доступу к газотранспортной системе «Газпрома»?

— У меня нет сомнений, что доступ к сахалинской трубе будет. У нас в августе была встреча с Алексеем Борисовичем Миллером и министром энергетики Александром Валентиновичем Новаком в связи с тем, что «Газпром» ведет исследование собственной ресурсной базы для наращивания мощностей СПГ проекта «Сахалин-2», которую должен завершить до конца 2015 года. Нам же нужно принять решение раньше, и ресурсная база у нас есть. Поэтому мы договорились на этой встрече, что «Газпром» предоставит нам возможность доступа к газотранспортной системе. Когда же «Газпром» примет решение по расширению мощностей «Сахалина-2», рассматриваются два варианта дальнейшего развития событий. Это может быть модернизация действующей газотранспортной системы либо строительство второй нитки. В любом случае мы заплатим тариф за прокачку газа. Это решение Алексей Борисович в ходе разговора обещал принять.

— Игорь Иванович, каков ваш прогноз по добыче по итогам года?

— Возможно небольшое снижение добычи нефти, которое будет компенсировано добычей газа. Снижение связано с переговорами с подрядчиками. Мы не пошли на повышение цен за сервисные услуги и приняли решение сократить добычу, но показать лучшую эффективность. В следующем году мы это компенсируем.

— А прогноз по цене на нефть? Бюджет компании не пострадает?

— Ниже $90 за баррель цена на нефть не упадет. Это связано с рядом факторов. Но и $90 — хорошая цена. Она позволяет работать. Бюджет «Роснефти» не пострадает. Он построен на цене, которая не превышает этой отметки.

Источник: ИТАР-ТАСС.