 Перспектива принудительной продажи Газпромом трубопроводных активов в Литве уже привела Москву в ярость. В прошлом месяце премьер-министр Владимир Путин в Брюсселе пытался заставить европейцев сделать для Газпрома исключение, неприкрыто пригрозив повышением цен для Европы в случае, если ему не пойдут навстречу. Однако ЕС не следует удовлетворять подобные требования. Другие энергетические фирмы были вынуждены пойти на либерализацию, и Газпром должен подчиниться тем же правилам. Если бы американское официальное лицо потребовало сделать исключение для американских компаний, в Брюсселе это сочли бы имперским высокомерием. Российское постимперское высокомерие должно быть отвергнуто точно таким же образом, - пишет Wall Street Journal.
Российские официальные лица отзываются о европейской энергетической либерализации с открытым пренебрежением и выражают недовольство в связи с тем, что деятельность Газпрома в Евросоюзе должна подчиниться европейскому закону о конкуренции и либерализации. Вице-спикер Думы Валерий Язев, недавно заявил журналистам в Брюсселе, что либерализация нанесет Газпрому «прямой экономический ущерб», и потребовал изменить правила игры.
Европейская энергетическая либерализация уже стала причиной ожесточенного конфликта в Литве, предложения правительства которой по дроблению частично контролируемой Газпромом местной газовой компании заставили его значительно повысить цены на газ для Литвы по сравнению с остальными странами Прибалтики. Литовцы в ответ пожаловались в Европейскую комиссию на нарушение Газпромом антимонопольного законодательства, обвинив компанию в том, что она злоупотребляет своим господствующим положением на местном рынке.
Евросоюз не должен идти на попятный. Европейские вертикально интегрированные энергетические монополии, устроенные по одной модели с Газпромом, как оказалось, наносили большой ущерб потребителям. Параллельно с введением новых правил, способствующих либерализации энергетической отрасли, комиссия несколько лет назад начала изучать обстановку с конкуренцией в европейской энергетике и обнаружила убедительные доказательства неконкурентного поведения со стороны практически всех крупных игроков. Они прибегали к ценовым сговорам, препятствовали доступу на рынок третьих сторон, снижали пропускную способность сетей.
Департамент Европейской комиссии по конкуренции выдвинул по итогам расследования десяток обвинений, и это серьезно подтолкнуло вперед либерализацию. В итоге E.ON и RWE, под угрозой преследования, пошли на уступки и согласились продать свои электрические и газовые сети, открыв, таким образом, свои рынки.
Почему для Газпрома нужно делать исключение из европейских законов? Газпром не сможет сказать, что ему нанесли несправедливый экономический ущерб, если он сможет продать свои сети, скажем, в Литве по полной рыночной стоимости. Разумеется, он больше не сможет получать сверх монополистические прибыли, однако европейский закон о конкуренции во многом и нужен как раз для того, чтобы компании не могли этого делать.
Ни одна из европейских инстанций не должна поддерживать требования Москвы сделать для российских компаний исключение на территории ЕС. Законность и равенство перед законом – основа европейских ценностей. Почему же тогда Евросоюз угодничает перед Россией? Главная причина этого заключается в том, что многие чиновники - как на общеевропейском, так и на национальном уровне – действительно убеждены в важности России для будущего европейской энергетики. Они считают, что, когда месторождения в Северном море истощатся, у Европы не останется выбора и ей придется с протянутой рукой идти к России за газом.
Однако этот аргумент не выдерживает критики. Во-первых, Газпром зависит от Европейского союза намного больше, чем Европейский союз - от Газпрома. Компания поставляет в Европу около 140 миллиардов кубометров газа. На долю европейского рынка приходится примерно две трети выручки Газпрома (притом, что в Европу уходит приблизительно одна треть поставляемого компанией газа). Любое сокращение поставок ударит в первую очередь по финансам компании. Во-вторых, Газпрому после газовых конфликтов с Украиной 2006 и 2009 годов следовало бы понять, что агрессия против покупателей приводит только к сокращению рынка. После устроенного Газпромом в 2009 году прекращения подачи газа, многие европейские страны—при чем не только в Центральной и Восточной Европе — постарались расширить свои газохранилища и обеспечить себе доступ к альтернативным трубопроводам и поставкам сжиженного природного газа.
В-третьих, сейчас в эксплуатацию вводится все больше и больше новых источников газа. «Сланцевая революция» в Соединенных Штатах привела к резкому падению спроса на сжиженный природный газ в Америке, и в результате СПГ пошел на европейские рынки. В итоге европейская цена на газ на спотовом рынке в течение большей части этого года держалась ниже цены на границе Германии. Что еще хуже для Газпрома, количество сжиженного природного газа на рынке продолжает прибывать. В 2013 году его производство в мире, в 2008 году составлявшее около 240 миллиардов кубометров, должно будет достигнуть 410 миллиардов кубометров.
В среднесрочной перспективе начало добычи сланцевого газа по всей планете от Индии и Китая до Аргентины должно дополнительно снизить спрос на СПГ, что означает новые поставки сжиженного газа в Европу. Кроме того, в самой Европе также должна начаться добыча сланцевого газа – страны ЕС уже выдали к настоящему моменту более ста лицензий на разведку.
Вместо того, чтобы добиваться для себя исключительного статуса в ЕС, Газпрому следовало бы задуматься о разработке собственных огромных запасов сланцевого газа. Изрядная часть их находится вблизи его трубопроводов, и это означает, что месторождения сланцевого газа было бы дешевле разрабатывать, чем арктический Штокман или сибирский Ямал. Либерализация структуры рынка может подтолкнуть компанию к разработке этих месторождений и привести к быстрому росту добычи. Это позволило бы Газпрому эффективно конкурировать на стремительно либерализующемся европейском газовом рынке.
Перевод опубликован "ИноСМИ".
|
